Семь лет назад Дания сменила курс интеграционной политики и сосредоточилась на том, чтобы направить иммигрантов на рынок труда. Советник Международного совета по найму и интеграции, действующего при Министерстве иностранцев и интеграции Дании, Питер Свон рассказал о том, почему была введена нынешняя стратегия и как она реализуется.
В основе интеграционной политики Дании лежит принцип «Работа прежде всего». Что это означает?
Корни этого подхода лежат в ценностях датского общества – работа является важной частью образа жизни. Правительство считает, что такое же отношение должно быть отражено в политике интеграции. Мы считаем, что такой же подход помогает людям успешно вливаться в общество. Важно подчеркнуть, что многие услуги, такие как образование и медицина, в Дании «бесплатны». Но это возможно благодаря высоким налогам, которые платят все жители. Такой коллективный вклад в государственную казну позволяет обеспечивать всеобщий доступ к важным услугам. В Дании мы ожидаем, что все, кто пользуется нашими услугами, включая беженцев, будут вносить свой вклад. Это особенно важно, учитывая дефицит рабочей силы в различных сферах, и страна приветствует помощь от каждого, включая беженцев. Поэтому нужны помощники, причем помощь не ограничивается только тяжелой физической работой или другими простыми задачами, которые мы не хотим выполнять сами. Нам не хватает людей в различных областях, включая образование. Отличный пример успешной интеграции – приехавшие сюда украинцы. Почти 80 процентов из них активно участвуют на рынке труда. Это хороший результат.
Многие беженцы приезжают из зон боевых действий и не способны сразу трудоустроиться или приступить к работе после травмирующего опыта.
Стратегия Дании состоит в том, чтобы люди могли устроиться на работу как можно скорее, но, конечно, мы оцениваем каждый случай беженца индивидуально. Например, если человек приезжает из зоны боевых действий, то в первую очередь уделяется внимание его психическому здоровью. К тому же не все должны работать с полной занятостью. Если кто-то может уделять работе только пять часов в день или неделю, то именно столько он и работает.
Дания — небольшая страна, и, как и в Эстонии, датчан по сравнению с другими национальностями довольно мало. В Эстонии, да и вообще в других странах, языковое и культурное образование занимает первое место в политике интеграции. Не боитесь ли Вы, что, постоянно ставя работу на первое место, Вы слишком мало внимания будет уделяться другим важным вещам?
Изучение языка очень важно для нас. Мы считаем, что изучение языка и работа должны не мешать, а поддерживать друг друга. Часто работа дает возможность попрактиковаться в языке. К тому же мы очень гибко предлагаем языковые курсы. Работники могут выбрать удобную группу и посещать занятия один или два раза в неделю, даже работая в это время.
Насколько я понимаю, подобная политика интеграции уже обсуждалась? Когда Вы начали внедрять новую политику?
На самом деле, это обсуждается уже много лет. До этого наша интеграционная политика была похожа на ту, что действует в Эстонии: человек приезжает сюда, начинает изучать язык и получает теоретические знания об обществе. Однако мы увидели, что после завершения вводной программы интеграции только 15–20% прибывших были трудоустроены. Учитывая, что почти 80 процентов населения Дании работает с полной занятостью, было ясно, что нам нужен новый подход. Новая стратегия была принята в 2015 году, в период кризиса с беженцами, в ответ на появление большого числа сирийских беженцев. Новый подход оказался необходимым, учитывая низкую трудоустроенность после завершения предыдущих программ интеграции. Нам нужно было срочно что-то сделать, и, поскольку правительство в то время было правым, мы быстро реализовали давно задуманную идею.
Несмотря на сложную экономическую ситуацию в Европе, в Дании по-прежнему ощущается нехватка рабочей силы. Однако мы не можем предсказывать будущее. Задумывались ли Вы о том, что произойдет, если эта ситуация изменится?
На самом деле, например, во время пандемии, мы не заметили, чтобы среди иммигрантов уровень безработицы был выше, чем среди датчан. В то же время история показала, что во времена экономического спада люди с разными языковыми и культурными традициями повсеместно становятся более уязвимыми. Интересно, что мы заметили, что теперь важно не столько то, является ли человек мигрантом, сколько его трудолюбие. Я считаю, что и в Эстонии есть примеры компаний, где некоторые украинцы лучше справляются со своими задачами или с ними легче общаться, чем с эстонцами. Беженцы зачастую более мотивированы, менее требовательны и более стабильны на работе, чем местные жители.
Вы уже несколько лет работаете по новой стратегии. Вы видите результаты?
Если говорить о действующей на данный момент стратегии, то пока рано говорить о четких данных. Однако есть исследования, которые показывают, что наша политика эффективна, особенно потому, что мы способны быстро интегрировать людей на рынок труда. Однако мы видим, что через 8–9 лет количество занятых начнет снижаться. Это интересно, потому что в соседних с нами странах, например, в Норвегии и Швеции ситуация противоположная. Точные причины такого снижения пока не известны. Возможно, конечно, что это связано с тем, что беженцы раньше ориентировались на быстрое трудоустройство, пренебрегая другими важными моментами, а теперь ими и занимаются. Как уже говорилось, точных данных на этот счет пока нет.
Недавно Вы встретились с сотрудниками Фонда интеграции Эстонии. Какие впечатления остались об этой встрече?
На самом деле, Эстония сейчас проводит ту же политику, что и мы в прошлом. Однако интересно отметить изменение позиции Эстонии в отношении иммиграции в связи с войной на Украине. Я, конечно, понимаю, что причина этого в том, что Украина вам ближе в культурном отношении, но мне как специалисту было интересно наблюдать, что если раньше планировалось принять только минимальное количество или вообще не принимать беженцев, то теперь риторика изменилась: Эстония подает пример другим в помощи украинцам.
Какова самая большая цель Вашей стратегии? К чему Вы стремитесь прийти в результате такой политики?
Мы ничем не отличаемся от других. Наша мечта – сплоченное общество!
Для справки (Источник: Евростат, 2021 г.)
Согласно пересмотренной стратегии интеграции, в марте 2016 года между тогдашним правительством Дании, работодателями и профсоюзами было заключено трехстороннее соглашение о реализации новой политики интеграции, чтобы еще быстрее вывести беженцев, прибывающих в страну, на рынок труда. С этой целью в 2016 году была запущена новая модель обучения (Базовая интеграционная подготовка, сокр. IGU). Несмотря на то, что беженцы и мигранты реже других возвращаются на рынок труда, проект все равно можно считать успешным.
Базовые статистические данные говорят о том, что:
42% беженцев, прибывших в 2015 году, работают после пяти лет проживания в Дании;
68% всех взрослых, участвующих в программе интеграции, сдали экзамен по датскому языку после менее чем пяти лет проживания в стране;
64% всех молодых людей в возрасте 20–24 лет выполнили требования к образованию, предъявляемые к молодежи в 2019 году (по сравнению с 74 % датчан).
SIDEBAR (Источник: Евростат, 2021) – https://ec.europa.eu/migrant-integration/country-governance/governance-migrant-integration-denmark_en
Руководитель сферы услуг рынка труда Фонда интеграции Катрин Майсте.
В датской интеграционной политике появился единый подход и четкое направление от всех сторон всем целевым группам. Прибывшим из-за рубежа при первой возможности предлагают работу или находят им другое применение, чтобы они смогли как можно быстрее самостоятельно справляться в датском обществе. Такую же мысль высказали представители государства, самоуправления и работодателей: каждый обязан и вправе вносить свой вклад в общество.
Датчане отмечают, что прибывшие из-за рубежа должны изучать датский язык, однако при формировании учебных групп необходимо учитывать прежнее образование, другие языки и грамотность человека, и уже на этом основании ставить перед человеком определенные цели. Для некоторых должностей были сделаны исключения по требованию уровня владения языком. Однако, очевидно, что никто из иностранцев не полагает, что в Дании удастся успешно справляться на протяжении долгого времени, не зная местного языка. Все больше усилий предпринимается для того, чтобы связать изучение языка с практической работой: в организациях появляются опорные лица и наставники, которые помогают вновь прибывшим справиться как с рабочими задачами, так и с сопутствующей лексикой.
Peter Svane
